Антропологическая реконструкция сегодня

[annum_per_annum]

"Попытки восстановить облик человека по черепу предпринимали еще в XIX веке не только художники, скульпторы, но и ученые. Они исследовали анатомический материал, изобретали специальные приборы для измерения толщины мягких тканей на трупах либо просто использовали закопченные иглы или иглы с насадками. Уже тогда были собраны немногочисленные данные по толщине покровов на различных участках лица у представителей разных рас. Но дальше этого дело не пошло. Опыты сопоставления с прижизненными изображениями и с посмертными масками показывали, что такие важные, индивидуализирующие внешность области, как нос, рот и глаза, с трудом поддаются правильной реконструкции. В первой половине прошлого века сформировалось мнение, что череп не дает достаточной информации для восстановления индивидуальных особенностей лица. Например, в 30-е годы была опубликована работа Сака, ученого из Чехии, который решительно утверждал, что это невозможно.

Прорыв в реконструкции человеческого облика совершил наш соотечественник М.М.Герасимов (1907—1970). Человек одаренный и как ученый, и как художник, он смог выявить определенные зависимости между элементами лица и подлежащими структурами черепа и строго доказать их соответствие. Тем самым было положено начало научного подхода к антропологической реконструкции. Параллельно со своей археологической работой М.М.Герасимов начал набирать статистику, подтверждающую его выводы. Он исследовал анатомические материалы — препарировал головы, смотрел, как прикрепляются связки к костным структурам, как располагаются хрящи. В одних случаях он использовал типологический подход (такой-то форме орбиты соответствует такая-то особенность века), а в других статистический — собирал сведения по толщине мягких тканей для представителей разных этнических групп.

К середине прошлого века он получает признание в СССР как авторитет в вопросе реконструкции облика. Правильность выводов Герасимова подтвердила серия экспериментов с восстановлением по черепу лиц людей, прижизненный облик которых был известен. Криминалисты, изучив результаты, дали заключение: метод работает. И сегодня ученые всего мира широко используют антропологическую реконструкцию и признают приоритет нашей страны в этой области.

В 1950 году в Институте этнографии АН СССР была создана лаборатория пластической реконструкции, где М.М.Герасимов смог заниматься делом своей жизни. (Сегодня это Институт этнологии и антропологии РАН.) У него были ученики и последователи. Самая знаменитая и талантливая ученица, Галина Вячеславовна Лебединская, стала руководителем лаборатории после него. Будучи по образованию медиком, она обогатила метод новыми достижениями, в частности уточнила способ восстановления области носа. Этой проблеме была посвящена ее кандидатская диссертация.

Как восстановить форму носовых хрящей по грушевидному отверстию на черепе? Чтобы решить этот вопрос, Г.В.Лебединская начала работать с профильными рентгенограммами головы. Профиль на живом лица обводили специальным контрастным веществом, таким образом, на рентгенограмме были видны и контуры тканей, и контуры костей. В результате кропотливых измерений этого уникального материала она пришла к выводу, что существует линия симметрии, относительно которой наружный хрящ полностью повторяет хрящ, крепящийся к стенкам грушевидного отверстия. Это вполне объяснимо: нос индивида, как и весь организм, растет и формируется в гравитационном поле и выступающая наружу хрящевая часть может быть лишь такой, чтобы ее могла уравновесить внутренняя часть.

После Г.В.Лебединской лабораторию возглавила Татьяна Сергеевна Балуева, ее ученица (к сожалению, безвременно ушедшая в прошлом году). Под руководством Т.С.Балуевой в лаборатории начались исследования по накоплению статистически достоверного материала.

Антропологическая реконструкция стоит на двух основных опорных точках. Во-первых, это распределение толщины мягких покровов лица в тех областях, где близко подходит кость, — лоб, скулы, нижняя челюсть, часть носа. Во-вторых, это поиск зависимости таких признаков, как ширина и высота носа, ширина рта, особенности строения глаза и др., от структур черепа.

Что касается первого направления, сотрудники лаборатории собрали в экспедициях огромный материал — исследовали более 2000 человек, представителей различных групп населения бывшего СССР. Толщину мягких тканей лица впервые измеряли с помощью ультразвука. Раньше антропологи пользовались, понятно, не очень точными стандартами, полученными на трупах, либо опирались на данные рентгеновских снимков, которые тоже не вполне достоверны, поскольку источник излучения точечный и периферические участки рентгенограммы искажаются. Ультразвук дает более высокую точность, кроме того, он в отличие от рентгена абсолютно безвреден.

Теперь в лаборатории есть банк данных по толщине мягких покровов в 20 точках лица. Оказалось, что различия между этническими группами по этим показателям несущественны. Когда мы сравниваем средние значения между группами, пусть даже таким далекими друг от друга, как буряты и литовцы, различия не превышают миллиметров. (Конечно, это не отменяет этнических особенностей внешности, но определяются они другими факторами, например формой черепа.) Однако в рамках каждой группы есть различия между мужчинами и женщинами. У мужчин больше толщина мягких тканей в области рта, а у женщин в области скул — то, что мы обычно называем «мягким, женственным контуром лица» и «мужественными челюстями».

Какие закономерности связывают физиономические элементы лица с подлежащими костными структурами? Например, ширина носа коррелирует с расстоянием между альвеолярными возвышениями клыков — эти возвышения читатель может нащупать у себя под верхней губой. А размеры уха хорошо связаны со скуловым диаметром и высотой лица. В экспедициях мы собрали уникальный материал по методу, разработанному еще под руководством Г.В.Лебединской. Элементы черепа, которые можно прощупать на лице, вроде тех же альвеолярных возвышений или границы глазной орбиты, обводят гримерной палочкой и промеряют все необходимые расстояния. Мы регулярно пополняем свой банк данных, проделывая такие измерения на студентах, — им это очень нравится. Если же у нас имеются пары значений «признак черепа — признак лица» и для них есть достаточно высокие коэффициенты корреляции, то мы можем с помощью регрессионного анализа получить уравнение регрессии. Подставляя в него, например, расстояние между альвеолярными возвышениями клыков, рассчитываем ширину носа.

Анализ этих данных привел нас к созданию программы краниофациального соответствия (от лат. cranium — череп и facies — лицо, облик). Она представляет собой алгоритм перехода от описательных признаков и размеров черепа к признакам и размерам лица. Эти признаки программа описывает в терминологии словесного портрета, который применяется в криминалистике. Таким образом, появилась возможность получить прижизненный словесный портрет по черепу.

Мы работаем в контакте с криминалистами, как внештатные эксперты, если требуется восстановить внешний облик по костным останкам. В тех случаях, когда нет никаких предположений о личности покойного, словесный портрет, который создает программа, и графическую реконструкцию можно сопоставить с портретами людей, заявленных в розыск. Это значительно сужает круг поисков и дает хорошие результаты при опознании. Разумеется, вывод о принадлежности черепа конкретному лицу должен делать только специалист, но реконструкции бывают настолько похожими, что их узнают знакомые и родственники пропавших без вести. Это сотрудничество полезно и для нас: когда по нашим экспертизам устанавливают личность, нам передают фотографии и мы можем понять, что еще неточно в методике восстановления. Как же выполняют реконструкцию облика?

Есть описательные признаки лица, которые можно восстановить при тщательном анализе костных структур. Например, контур бровей зависит от положения надбровного рельефа и от верхнеорбитного края. По особенностям орбиты можно определить, глубоко ли посажено глазное яблоко, сделать некоторые выводы о форме век. Если же признак количественный, необходим расчет.

Когда один человек описывает другого, например жертва — нападавшего, в специальном бланке записывают со слов пострадавшего: лоб широкий или узкий, нос длинный или короткий и т. п. Поэтому наша программа использует индексы для каждого такого признака. Абсолютные значения не всегда информативны. Кажется, 60 мм — большая высота лба, но, если и все лицо крупное, свидетель не скажет, что лоб у этого человека высокий. Так обстоит дело и с другими количественными признаками. Поэтому, чтобы получить значение для ширины лица, мы рассчитывали отношение скулового диаметра к морфологической высоте лица и разброс этого индекса делили на три примерно равные группы: низкие значения, средние и высокие. Если индекс для конкретного индивида меньше средних значений, то программа отнесет его лицо к «узким», если больше, то к «широким».

Реконструкции мы делаем или в графическом виде, или в объемном, скульптурном. Но в любом случае начинаем с полного измерения и описания черепа по нашей специальной программе, которая перекликается со стандартным краниометрическим бланком. Первый этап перед графическим и скульптурным восстановлением — обвод черепа. Мы делаем это с помощью специального прибора, диоптрографа; в особых случаях можно использовать фотографии черепа, но они дают искажения. На профильный обвод накладываем толщину мягких тканей согласно стандартам, строим контуры носа, глаз. Затем наносим тени в соответствии с рельефом черепа, изображаем атрибутику (элементы одежды, украшения), если археологи ее предоставили.

В процессе работы над скульптурной реконструкцией используем обычный пластилин. Сначала формируем жевательные мышцы — следы их прикрепления на черепе хорошо заметны, и легко можно понять, какое место они занимали. Далее опять-таки в соответствии со стандартами толщины мягких тканей устанавливаем пластилиновые метки, соединяем их гребнями. Сначала реконструируется одна сторона лица, потом другая, чтобы можно было во время работы сверяться с участками, еще не закрытыми пластилином. Конечно, нельзя забывать о том, что легкая асимметрия свойственна живым лицам, это важная индивидуальная черта. Готовую работу отливаем из пластика и тонируем.

Преимущество графических реконструкций — в легкости выполнения. По черепам из одного могильника можно сделать десятки реконструкций, и тогда перед нами возникает «лицо» целой популяции, ее антропологический облик во всем разнообразии. Скульптурную реконструкцию чаще делают по одному черепу, самому сохранному или самому «выразительному», но это не позволяет представить весь диапазон изменчивости.

Мы провели интересное исследование: сравнили облик людей ХIV—ХVII веков, похороненных в волжском селе Катунки Нижегородской области, с современным населением расположенного неподалеку Городца Владимирской области. Для этой работы было выполнено две скульптурные реконструкции и ряд графических. Ожидаемый результат — немного изменилась форма головы. Известно, что в большинстве популяций в последние века идет процесс брахикефализации — «округление» головы, ее укорочение в лобно-затылочном направлении, и мы смогли это зафиксировать. Нам удалось также выявить примесь татарского населения в Катунках, и потом мы по историческим источникам нашли, что там и в самом деле поселилось несколько семей татарского происхождения. В целом люди ХХ века незначительно отличается от тогдашних, и преемственность налицо: современные обитатели региона — потомки тех, кто жил здесь полтысячелетия назад («Археология, этнография и антропология Евразии», Новосибирск, 2010, 1, 135—144).

В последние годы в нашей лаборатории появились молодые талантливые сотрудники: Анна Рассказова, Равиль Гареев. Аня — один из соавторов только что упомянутой работы. Смена растет, и мы надеемся, что они воспримут традиции, которые мы унаследовали от наших учителей.

Кандидат биологических наук Е.В.Веселовская,
ведущий научный сотрудник лаборатории антропологической
реконструкции Института этнологии и антропологии РАН.
"Химия и жизнь", № 10, 2013